1. Имя, фамилия, известные псевдонимы и прозвища:
Князь Владислав III Дракула, он же Влад Дракул, он же Влад Цепеш, он же Влад Дракула. В текущий отрезок времени, широко известен в узких кругах под псевдонимом Алукард. 

2. Личные данные:
- возраст: по мнению историков от 567 до 594 лет.
- Словесный портрет:
Проблема состоит в том, что Алукард многолик, куда там всяким Янусам. Посему я просто изложу известные его ипостаси:

«Чудовище»
Облик, в данный момент служащий повседневным:
Высокий стройный мужчина в возрасте около тридцати лет, грива черных, как вороново крыло волос, пребывающих в совершеннейшем хаосе. Глаза со светящейся кроваво-красной радужкой. Очень высокий и очень стройный, почти что длинный и тощий, но все же немного не дотягивающий до такого определения. Хотя и правда очень высок, значительно выше двух метров. При этом фигура его несколько непропорциональна, руки и ноги выглядят так, будто либо им следовало бы быть несколько короче, либо торсу чуть-чуть длиннее. При этом фигура его отнюдь не выглядит уродливой, видимо визуальный эффект от этой непропорциональности «съедает» худобу и смещает общее впечатление.
Следует особо отметить некоторые обстоятельства, некоторые детали этого его обличья недостаточно стабильны, так длина волос при общем впечатлении хаотичной густой гривы может сильно разниться от случая к случаю. Так же глаза, во-первых, их кроваво-красное свечение меняет интенсивность не реже, чем его волосы меняют свою длину, во-вторых, очень редко разрез зрачков меняется с обычного на вертикальный. С лицом все тоже не так просто, оно сохраняет некую общую направленность, довольно привлекательное, гладковыбритое, безусое, удлиненной формы, с аристократичными чертами лица и светлой кожей. Но черты его могут искажаться, заостряться, разглаживаться, с той же легкостью, с какой мы хмуримся или улыбаемся. Это можно было бы считать неким дополнительным инструментом, и без того богатой мимики, но вероятно не является таковым ввиду кажущейся бессвязности этих изменений с происходящим вокруг. Однако это создает очередной странный эффект, невозможности точного определения возраста соответствующего данному облику, в одно мгновение кажется, что ему около тридцати, в следующее он может выглядеть лет на пять-семь моложе или старше. Единственной более-менее стабильной частью лица является его жуткая улыбка, жуткой ее делает не только мимика, хотя основная доля ответственности за это все же ложиться на нее. Дополнительным фактором служат ослепительно белые зубы, точнее гипертрофированные клыки верхней челюсти. Здесь особо отметить стоит то, что в момент укуса, и без того широкий рот, превращается в настоящую звериную пасть, усаженную недифференцированными (за исключением верхних клыков) зубами конической формы, а так же то, что укус часто наноситься не всеми зубами, а только клыками. Еще следует знать, что он вполне способен на улыбку не вызывающую у окружающих шевеления волос на затылке.
   Одеждой в этом облике ему служат:
Длинный приталенный плащ с пелериной, покроя вышедшего из моды вот уже сотню лет, странного цвета, сравнимого с пролитой кровью, уже загустевшей и потерявшей яркость и блеск, но еще не запекшейся окончательно. Широкополая шляпа, неопределенного фасона в тон к плащу, тулью которой, вместо традиционной ленты, украшает обвивающий ее у полей кожаный ремешок, состоящий из множества коротких соединенных заклепками. Темно серый шерстяной костюм – двойка, состоящий из двубортного пиджака застегивающегося на шесть пуговиц и узких брюк, так же фасона начала века. Высокие черные сапоги с отворотами, из мягкой хромовой кожи, предназначенные скорее для верховой езды, нежели для пеших прогулок. Ослепительно белая мужская сорочка. Галстук-лента, вошедший в моду в 70-х годах 19 века и канувший в Лету с приходом века двадцатого, в цвет к плащу и шляпе. Круглые очки с желтоватыми стеклами, снабженные наглазниками.
Белые лайковые перчатки с манжетами на пуговицах, до того идеально сидящие на руках, что воспринимаются скорее как часть кожного покрова, а не деталь одежды, украшены символами печати Кромвеля на тыльной стороне ладони.
Что забавно, плащ, да и вся остальная одежка является копией полевого одеяния Абрахама Ван Хеллсинга, в котором одним прекрасным он пришел и устроил Графу проткнутие сердца колом.

«Мусорщик»
Можно предположить что является «полевой модификацией» повседневного вида. Все тоже самое, но другая одежда и цветовая гамма. Основными деталями одежды являются наглухо запахнутый светло-мутно-коричневый плащ с воротом-трубой из прочной дубленой кожи и та же шляпа что и в повседневном виде, но сменившая цвет и материал  теперь составляющая комплект с плащом. Вместо сапог носит невнятные ботинки, вместо брюк – непредельного фасона штаны. Вместо сорочки – свободная рубаха, зато на шее тот же галстук-лента.   
Перчатки с печатями и желтые очки в наличие. Одно из двух чисто утилитарных обличий, символизирующее очевидно грязную работу.

«Безумец»
Облик во многом повторяет «повседневный», но во многом и отличается от него. Фигура остается такой же высокой, но несколько более худой, настолько, что странность фигуры уже не спасает и из стройного и высокого превращается в тощего и длинного. Другим отличием от облика «повседневного» служат волосы, имеющие все такую же непостоянную длину, но имеющие свойство менять цвет. Точнее сказать оттенок, если обычно они просто безукоризненно черные, то в данном случае могут становиться просто таки абсолютно черными, будто полностью поглощая попадающий на них свет. Так же, они могут становиться прямыми, словно их долго гладили утюгом. Кроме того, волосы могут полностью обесцвечиваться, что, по-видимому, символизирует крайний упадок сил, именно в таком облике и с совершенно седыми волосами Алукард пребывал в «консервации».
Радикально меняется одежда:
Белые перчатки остаются неизменными, так же как и колодка сапог. Но голенища сапог теперь представляют собой единое целое со странным кожаным комбинезоном, имеющим широкий ворот, но не имеющим пуговиц, будто сшитом прямо на владельце. Комбинезон узкий сидит почти в обтяжку, имея некоторую свободу лишь на плечах, и весь опутан приклепанными к нему ремешками, создающими сходство с какой-то безумной смирительной рубашкой, что возможно недалеко от истины. Так же присутствуют белые лайковые перчатки с манжетами на пуговицах, украшенные символами печати.   

«Джентльмен»
Высокий мужчина в возраст от двадцати пяти до тридцати лет. Строен, широкоплеч, телосложение близкое к идеальному. Волосы опять же совершенно черные, густые, длинной до пояса, но прямые и не создающие эффекта гривы, могут быть зачесаны назад. Лицо сохраняет те же общие черты, что и в предыдущих двух вариантах, но намного более человеческое и эффект «текучести» снижен почти до полного отсутствия. Зубы совершенно обычные, равно как и улыбка.
Одежда состоит из летнего костюма-двойки: двубортный пиджак и брюки, костюм может быть как ослепительно белым, так  и совершенно черным; накинутого на плечи легкого плаща траурно-черного цвета; черных кожаных туфель. Сорочка под пиджаком красная, галстук блекло-черный. Неизменные перчатки, но на этот раз преимущественно без печатей. Стоит отметить, что в этом облике вся одежда его вполне современна.
Вероятно самый, или один из самых нейтральных его обликов.

«Ужас Вермахта»
Странное существо неопределенного пола, на вид около двенадцати лет от роду, пол действительно совершенно не ясен. Предположительно является девочкой, по крайней мере, чаще всего именно такое впечатление производит. Лицо как понятно детское, довольно миловидное, сохраняющее неуловимое сходство с лицами других обликов и почти полностью лишенное эффекта «текучести». Зато вместо «текучести» присутствует богатая выразительная мимика, с истинно детской непосредственностью отражающая проявления всей гаммы внешних эмоций. Что, учитывая характер этих эмоций, зачастую выглядит жутковато. Пожалуй, это единственный облик, имеющий стрижку – его черные прямые волосы обровнены на уровне поясницы, а челка аккуратно обрезана на уровне бровей. Красноглазо, но без свечения, клыкасто и любит это демонстрировать.
В одежде это нечто предпочитает белый цвет, белое пальтишко, белый пиджачок, белые подвернутые брючки, белые же ботинки и в довершение всего непонятно как держащаяся на голове белая меховая шапочка, даже галстук и тот белый. Многие детали одежды украшены редким и невнятным растительным орнаментом. Носит перчатки, как обычно белые и лайковые, с пуговицами, но без печатей. Является обычно в паре с самоходной черного дерева полированной домовиной.

«Князь»
Статный красавец-мужчина, просто гигант, около тридцати на вид. Усат, хвостат, рогат и копыт очень сильно, вплоть до образования бороды небрит, причем очень старательно и только там где надо для образования кажущейся неряшливой, но вместе с тем шикарно на нем смотрящейся бородки. Лицо породистое, мужественное, без признаков всегдашней «текучести». Умеренно-неумеренно зубаст, обычно зубы обычны, но запросто демонстрирует фирменную пасть высшего вампира по поводу чего угодно. Пронизывающий до самого нутра взгляд кроваво-красных глаз, спутанная грива черных волос, тусклый блеск пластинчатого доспеха, развевающийся за плечами плащ. Таким когда-то он наводил ужас на врагов своей страны, на своих подданных и на всю, тогда еще совсем не старую, старушку Европу. В те далекие времена, с которыми казалось его, разделяет лишь один удар сердца, когда его звали Владислав III, когда под стягом с изображением дракона он громил рати Османской Империи. 

3. Социальный статус, род занятий: фамильный вампир.

4. Характер:
   По мнению Артура Хеллсинга вампиры это - умные демоны, пьющие кровь.
Однако думаю, все понимают что слово «демон» доблестный борец с нечистью употреблял не в том смысле, который мы привыкли в него вкладывать, или именно в том если вдуматься. На самом ведь деле «демон» это не мятежное дитя Творца, это просто обозначение, ярлык, штамп, который ставиться на то, что противопоставляет себя идеалам религии, Света и абстрактного Добра. Ведь говоря «демон» вы далеко не всегда имеете в виду что-то с рогами, копытами и крыльями. «Демон» это просто структурная единица абстрактного Зла, ей даже не обязательно быть разумной. Иными словами Артур Хеллсинг, давая такое определение, был предельно точен.
Может ли человек понять демона? Объяснить его, постигнуть его суть, предугадать его поступки? Даже при беглом знакомстве с демонологией ответ очевиден – нет. О них накоплено огромное количество знаний, размышлений и экстраполяций, всю свою историю человек мечтал узнать и понять их, накапливая информацию и осмысливая ее. Однако так и не смог даже приблизиться к пониманию. Возможно, выделить в них какие-то черты, но невозможно даже близко предугадать их поведение, потому что человеку неизвестно что ими движет.
   Мы знаем так много его имен, мы видели его в разных ситуациях, но что мы знаем о нем? Очень мало. Создается впечатление, что видимая нами его часть это лишь верхушка айсберга, а самое главное скрыто от нашего взора. «Конечно, так и есть, ведь ему почти шестьсот лет!» скажем мы, и… ошибемся? Или нет? Что бы понять Бога, нужно быть Богом, а кем нужно быть, что бы понять нечеловека, неживого, немертвого? Не зная даже, отличается он от нас на самом деле или нет. Можно строить догадки относительно мотивов направляющих его поступки, но они так и останутся догадками.
   Не пытайтесь понять его, это – бесполезно.
Итак, ему почти шестьсот лет, или чуть меньше, как ни крути срок немалый. Жизненный опыт просто подавляет своей обширностью и разносторонностью. Постоянно пребывает в состоянии скуки, не зеленой тоски и депрессии, а именно скуки. Что понятно, все на свете перепробовано как минимум один раз, вероятно, он ОЧЕНЬ изголодался по новым ощущениям, этакий своеобразный подвид сенсорного голода.   
   Следует заметить, что в расслабленном состоянии, когда в голове не роятся какие-либо мысли, производит довольно благоприятное впечатление, ибо остроумен и ироничен по отношению ко всему, в том числе себе и слегка сентиментален. Такое, знаете ли, состояние, возникновение которого невозможно предугадать, когда вы вроде бы и не совсем вы, а кто-то другой, незнакомый, с несвойственными вам мыслями и эмоциями. А вот когда он это действительно ОН. Все выглядит несколько иначе.
   Одно из четко прослеживаемых стремлений графа – общение с настоящими Людьми, причем весьма и весьма разноплановое. Так семье Хеллсинг он служит уже третье поколение, чему рад и чем доволен чуть более чем полностью. Однако одним лишь служением интересы не ограничиваются, в частности он обожает давить на психику своей госпожи, как вероятно до нее давил на психику ее отца и деда. Могу предположить, что ему просто доставляет удовольствие созерцать эмоции своих кумиров – Людей. Причем любые, что можно вывести из того, что своей хозяйке он проигрывает словесные перепалки с не меньшим удовольствием, чем выигрывает. А то знаете переспорить политика времен феодализма – тот еще фокус, а уж с таким багажом знаний как у Алукарда, так и вовсе. Но и любованием дело не ограничивается, есть за ним еще одна слабость, он жаждет вновь сразиться со своим кумиром и проиграть. Возможно оттого, что поражения в бою, для него само по себе нечастое явление, возможно в силу того, что сражение, это всего лишь одна из граней общения, кто знает. В общем как минимум зацикленность на людях являющихся Личностями, налицо. Кстати более чем, вероятно, что, даже в горячке боя он едва ли будет всерьез пытаться убить одного из своих кумиров, разве что под давлением каких-то экстремальных обстоятельств, так как, похоже, считает их видом редким, вымирающим и подлежащим охране. 
   Так же есть подозрение, что ничто другое кроме общения со своими кумирами его не волнует совершенно,  то есть, есть Люди, а есть все остальное. Однако как ни странно Влад не злоупотребляет возможностью покрутиться рядом, например, со своей хозяйкой. Вряд ли это происходит ввиду врожденной тактичности, так как в ней он никем замечен не был. Скорее от желания придать ощущениям большую остроту, чередуя редкие моменты встреч с погружением в скуку, или от боязни разочарования, так как за утратой последнего идеала следует духовная пустота, а возвращения к этому этапу Влад вероятно не желает.
   Теперь про все остальное, которое ему, в общем-то, безразлично, поскольку разницы между лежанием в гробу и разрыванием врагов на части Алукард очевидно не ощущает. НО. Есть одно но, упирающееся в его идею-фикс, перед своим кумиром, он жаждет предстать в наилучшем свете. Вероятно, был бы чем-то иным, стал бы белым и пушистым, чтоб все любили, или научился бы красиво петь, писать картины, стихи, вырезать статуи из мраморных глыб, что бы все восхищались, или сделал бы еще что-то в таком духе. Однако, он то, что есть и прекрасно это осознает, что бы он ни делал он останется чудовищем настолько, что ни каким маскарадом этого не скроешь. Но быть чудовищем это тоже метод, это тоже, знаете ли искусство достойное восхищения, быть не просто чудовищем, а ЧУДОВИШЕМ! МОНСТРОМ! ГРОТЕСКОМ! Непоколебимым, кровавым, циничным, жестоким, но вместе с тем, весьма и весьма харизматичным, настолько, что в состоянии одним своим видом подавить неподготовленного зрителя. А парой фраз вызвать полную пустоту в мозгах ввиду полной концентрации внимания и вращения всех мыслей вокруг него, и все это безо всякого гипноза…

   И чудовищность свою считает нужным подчеркивать постоянно, самыми разными методами. Вы хотя бы на его оружие поглядите: В образе милой девочки он гуляет с M1921, вроде бы ничего такого, если не учитывать что в боеготовом виде «чикагская пишущая машинка» имеет массу равную 1/5 его собственно веса. После войны творился вообще бред кромешный, на дело Алукард ходил с Лахти Л-39, постреливая из этой штуки как из стандартного пистолета. Эта штука к сведению, является противотанковым ружьем в полцентнера весом, очень серьезного калибра с невменяемой отдачей. Вероятно, воевал бы им и при нынешней хозяйке, но антикварное ПТР к тому времени то ли сдали в музей, то ли Интеграл решила, что над ней просто издеваются.

5. Экипировка и Снаряжение:
5.4.1. Оружие, носимое с собой:
Аццкий длинноствольный кастом на базе Colt M1900, почему не 1911 неясно, но в целом все то же, синглэкшен, качающийся ствол, серьга Браунинга, однорядный магазин на семь патронов, автоматический предохранитель в рукоятке, разница только в дизайне. Большой, тяжелый, надежный и точный, дедушка Мозес фуфла не делал. Патрон нестандартный, о чем большими буквами свидетельствует гравировка на слайде: «Hellsing ARMS .454 Casull Auto». Приставка «Auto» в названии патрона символизирует его предназначение для использования в самозарядных пистолетах, что подразумевает отсутствие выступающей закраины, а широко известный патрон класса «магнум» .454 Casull, является револьверным с этой самой закраиной. Однако, судя по всему патрон, не уступает, а вероятнее всего, таки превосходит своего «родителя», поскольку не поиграться с навесками просто глупо, если конечному пользователю плевать на отдачу. Более того, незначительный, соотносительно мощности патрона размер «выхлопа», намекает на использование высокомощных быстрогорящих метательных составов. Что в сочетании со стволом около 25-и калибров длиной, делает оружие вполне пригодным для отстрела низколетящих бегемотов.

«Шакал», еще более (хотя казалось куда еще) аццкий кастом, на базе непонятно чего (понятно, что на базе веществ же!), по крайней мере, так его называют, оружие подстать владельцу, полный гротеск, матово-черен, ужасающе огромен,  мощность не поддается осмыслению на трезвую голову, принцип работы автоматики неизвестен. Для человека непригоден абсолютно, не столько в силу мощности боеприпаса, сколько в силу того, что удержать его даже двумя руками весьма проблематично, а последствия движения многокилограммового слайда гордо несущего на себе гравировку «Jesus Christ is in Heaven now» трудно предугадать. Снаряжен шестью патронами, калибра 13 мм, пригоден по видимому для убийства всего, что не смогли прикончить пули калибра .454.         

5.5 Магические артефакты: Гроб, черный полированный, с надписью «The bird of Hermes is my name eating my wings to make me tame.» на крышке, то ли правда, последнее прибежище, то ли просто память.

6. Профессия и другие навыки: ?

7. Сверхспособности:
  Описывать все, пытаясь отметить каждую деталь и нюанс того, что Алукард, явно, либо с высокой долей вероятности в силах сотворить, можно очень долго и нудно, смакуя мельчайшие детали. Однако, на мой взгляд, пытаться раскладывать Графа по полочкам и загонять в какие-то рамки, бесполезно, ибо он – гротеск, сферический в вакууме и всегда извернется и продемонстрирует зрителям что-то новенькое, просто так, что бы, не забывали, с кем имеют дело. К тому же вампиры ярые индивидуалисты, настолько, что то что справедливо для одного из них, или даже для большинства, в отношении одного конкретно взятого таковым может не является. Да и просто невежливо это по отношению к нему.   
   Есть некие основополагающие особенности его отличия от простых смертных, их я и рассмотрю.
   Во-первых, номинально он является вампиром, следовательно, пьет кровь, для продолжения своего существования и увеличения сил. К пищеварению сей процесс отношения не имеет никакого, кровь в данном случае является символом акта продажи души, которая и служит источником сил для продолжения существования, что роднит вампиров с демонами христианской мифологии. Причем это именно продажа души за определенную цену, но, так же как и при сделке с христианским демоном, следует помнить, что правила сделки, устанавливает покупатель, так что получит ли продавший хоть что-то за свой товар, большой вопрос. Душа – некий метафизический эквивалент в первую очередь разума, следовательно, вместе с ней могут быть усвоены знания и опыт предыдущего владельца.
   Во-вторых, как уже говорилось Алукард номинально является вампиром, следовательно, способен заживлять свои раны, демонстрировать физические возможности несовместимую с телом человека, и творить всякую чертовщину. Но, он не просто вампир, он Чудовище, и гротескно чудовищен в каждом проявлении. Если обычно считается, что вампир просто способен выжить после смертельного ранения, не ощущая при этом боли и не слабея от кровопотери, то этот способен восстать буквально из кучки праха развеянной по ветру. Вампир способен превратиться в летучую мышь, этот в стаю мышей, орду сороконожек, толпу пауков, клубок змей, полчище тараканов, неведомую ********* ***** с собачьей мордой размером с грузовик и черт его знает в какую еще мерзость. Вампир пьет кровь, этот способен в мгновение ока сожрать небольшой мегаполис. Вампир способен растворяться во мраке, появляясь из него за спиной своей жертвы, этот может утащить с собой во мрак авианосец и появиться в паре тысяч километров от места пропажи. Проблема в том, что так происходит со всем, любое действие Алукард может довести до гротеска, демонстрируя полное безразличие ко всем писаным и неписаным законам. В локальном объеме пространства, точные границы которого неизвестны, он может творить все, что ему заблагорассудиться, а следует помнить, что лет ему чуть более чем просто дохрена, и большую часть времени он провел, excuse-moi, пиная балду, что способствует развитию воображения. Выпустить, все пожранные души и направить их в бой на неприятеля, стать мега амебой из физически плотной темноты и порвать всех ложноножками, растечься кровавым пятном по полу, стенам и потолку и растворить в нем любого кто в это наступит, да все что угодно, для него похоже вообще не существует такого понятия как «невозможно».   
   В-третьих, нет такой мыслимой или немыслимой вещи, которая смогла бы уничтожить его окончательно, ее просто нет. The bird of Hermes is my name eating my wings to make me tame. Птица Гермеса мне имя, пожрав свои крылья, буду я укрощен. Ничего не напоминает? Средние века, алхимия, заумные трактаты полные иносказаний. Если не вдаваться в подробности, то надпись на гробе свидетельствует о том, что он как бы уже дух и призрак загробного мира, но не уходит туда по одной единственной причине – не желает сам. Он не материя и не энергия, ни ад и не рай, он голая метафизика – первородная Тьма. И что вы в состоянии ей сделать?
   В-четвертых, его сковывает некое крайне могучее заклинание, именуемое «печатью Кромвеля», очевидно подавляюще-ограничивающего характера, с многоступенчатой системой подавления: 4-мумия; 3-мусорщик; 2-вампир; 1-чудовище; 0-Дракула, Граф, Ужас Валахии и т.д. короче полный гротеск, даже не так, гротеск гротеска. Причем обращается он с этой «печатью» более чем вольно, снимает сам все уровни, кроме 4 и 0, для первого видимо нужно немножко крови того на ком зациклено заклинание, то есть старшего в роду Хеллсинг, для второго его же повеление. Проблема в том, что неизвестно сколько «печать» продержится, и продержится она вообще хоть, сколько ни будь вообще, если Алукард ей займется вплотную.

8. Недостатки и слабые стороны: Комбатных антиплюшек – нет. По совокупности ТТХ – непобедим и неуязвим.
Слабости следует искать в характере.

9. Биография персонажа:
   Урожденный сын Дракона, названный сын Дьявола*, огнем и мечом привносивший в мир веру Христову. Неизвестно точно, когда он родился, неизвестна не только дата рождения, точно неизвестен даже год. Большинство историков склоняется к ноябрю-декабрю 1431 года, однако не так давно годом его рождения считался 1425, а сегодня отдельные свидетельства отправляют нас к 1405 году от Рождества Христова. Кому верить? Ответ очевиден - никому. 
   История его полна белых пятен, однако очевидно одно, в детстве он около четырех лет провел в турецком плене, вместе со своим младшим братом. Причем отправлены туда они были собственным отцом. Обычная практика для государств-данников Оттоманской империи, можно сказать даже традиция. И часть ее состояла в том, что под окном апартаментов заложника в землю вбивался кол, на который насаживалась отрубленная голова пленника в случае отказа в выплате дани. Думается подобная картина и навеваемые ей мысли, могли расшатать психику не только подростка, но не самого робкого взрослого. И не надо думать, что все ограничилось только лишь постоянным напоминанием о неминуемой смерти. Заложник – ценное политическое имущество, способное принести значительную выгоду, если им разумно распорядиться, а уж в этом слуги Султана поднаторели. Однако у своих мучителей, Владислав научился не страху и почтению к мощи империи. О нет, он не проникся страхом, у своих мучителей он выучился жестокости и коварству, мечтая позже повернуть эту науку против них.
   Но прежде чем воздать всем с торицей, ему пришлось пройти еще долгий путь. Потерять отца в затеянной боярами смуте, быть возведенным турками на престол Валахии, и быть свергнутым с него. Скитаться вдали от родины, попадая из смуты в смуту, коими столь богаты были те времена. Многое узнать и через восемь лет после своего свержения, уже не мальчиком, но мужем, во главе армии вступить на родную землю и во второй раз утвердиться на престоле. И только после этого он смог рассчитаться по всем долгам. Шесть лет, железной рукой правил он Валахией, насмерть бился с турками и вырвал княжество из рук Османа, вырезал бояр сведших в могилу его отца. Вселяя страх в сердца своих врагов, получая взамен смешанную с ужасом любовь и безграничную верность от своего народа. Талантливый полководец, прозорливый политик, суровый судья, Влад Цепеш, верный пес Господа Бога, возносящий молитвы не возвышенным словом, но звонкой сталью, жертвуя небесам не десятину с житных полей, но всю без остатка кровь, пролитую на поле брани и ничего не прося взамен.         
   Все же с поправками на свое время следует признать, что Влад III не был безумным кровавым маньяком, как бы того ни хотелось тем, кто злословил в его адрес, он был правителем жестким, порой даже жестоким, но не более того. В чем же причина такой славы? Вспомним азы дедуктивного метода м-ра Холмса и задумаемся, а кому это было выгодно? И вспомним, что Валахия издревле несла православный крест, зажатая между мусульманами турками с одной стороны католической Венгрией с другой. Но при Владе, прозванном Цепеш, княжество, благодаря его талантам, неожиданно для соседей, превратившись из досадного недоразумения в силу, с которой приходилось считаться. Поливание оппонента ложью и возведение его в ранг воплощения греха, есть проверенный временем, истинно христианский метод ведения религиозных диспутов.     
   Все же остается вопросом, что же этого пусть и лишенного многих добродетелей, но все же настоящего человека, решительного, смелого, умного, безраздельно посвятившего себя служению Богу и своей стране, что же могло толкнуть его в объятья Ночи? Ответ до смешного банален, по той же причине, по которой была разрушена Троя. Из-за женщины, настоящей женщины, предпочетшей смерть бесчестью плена, княгини Елизаветы – жены Влада III единственной слабости которую он позволил себе.
После своего второго восшествия на престол, на четвертом году княжения Влад прекратил платить дань туркам и повел против них жестокую неравную войну. Что могло веками зажатое в клещи между римским крестом и турецким полумесяцем, обескровленное княжество? Но Влад вел свою рать в бой и громил многотысячные турецкие армии. И не брало сына Дракона оружие, будто Рай и Ад сошлись вместе ему на подмогу. Словно сам Михаил, сошедший с небес на истоптанное конной лавой поле, укрывал его своим крылом, и не ведала пощады рука, будто восставший из Ада непобедимый Черный Ангел направлял клинок князя. И предательский удар Семиградья, лишь рассмешил господаря и от смеха его, пылали города и высились ряды кольев вдоль дорог.
   Но однажды, в лагерь его маленькой армии, неожиданно ставшей победоносной и непобедимой, явился воин, имени которого не знал никто. Был он высок, шел пешим, без меча и шлема, а нечеловечески прекрасное лицо его и вороненый доспех искусной работы, покрывавший тело, были щедро обагрены свежей кровью. В глазах же его была тьма, такая, что никто из воинов, смело бросавшихся один против десятка, не решился преградить его путь. И прейдя к княжескому шатру, преклонил он перед господарем голову и молвил вести дурные. Как ураган неслось войско в родные земли, но лишь разрушенные стены княжеского замка встретили их. До последней капли крови бились верные солдаты, но не дождались они подмоги, а княгиня своего князя. Не пожелала идти в плен, что бы ее жизнь обменяли на благо страны, и когда замок пал бросилась вниз с высокой башни.         
   Месть, лютая всепоглощающая месть, жажда крови, убийства и смерти отныне вели Влада в бой, как нож взрезали его полки строй неприятеля, не считаясь с потерями, вел князь своих людей в бой и сам шел впереди них, и не брала его жизнь сталь. Не был отныне в нем ни веры, ни жажды свободы, ничего в нем не было, кроме жажды, которую могла утолить лишь пролитая кровь. И на поле брани, вновь встретил князь таинственного гонца, шедшего сквозь строи, убивая всякого, кто осмеливался преградить дорогу. Пешего и конного, турка и валаха, меч его не знал пощады, разя всех без разбора, будто срезая сорную траву, а вороненый доспех покраснел от чужой крови. С горстью самых верных своих воинов, рванулся Влад к нему, в самую гущу турецкого войска и, настигнув, схватился с ним. Боя подобного этому не знала Валахия прежде и не узнала после, так велико было искусство бойцов. Но в то время как рука князя немела, от тяжести стали, а верная дружина один за другим складывала головы, оттесняя янычар от своего господаря, меч воина в окровавленном доспехе лишь бил все быстрее и быстрее. И когда прорвавшая кольцо валашских мечей волна турков разделила поединщиков, рука Влада едва была способна удерживать верный клинок. Бесславно закончилась та битва, Валлахи, лишившись в сражении руководства, были смяты, рассеяны по равнине и почти полностью перебиты. Немногим оставшимся в живых пришлось обратиться в бегство, силой уведя с собой князя, рвавшегося на поиски незнакомца.     
   Потеряв армию, Влад пытался найти помощи у короля Венгрии, приходившимся ему дальним родственником. Католическая Венгрия издревле была на ножах с Османом, и не раз валахи рубились с турками бок о бок с венгерскими сотнями, впрочем, не раз бились они и против них. Талантливый и упорный правитель маленького, но гордого княжества, был одинаково неудобен, как мусульманам и не смотря на религиозные разногласия, по этому вопросу они сумели достичь соглашения. Явившийся в Будапешт, как к брату с почтением и просьбой о помощи, князь был брошен в темницу и казнен.
Что произошло, тогда? Может сам Светоносец, взошел на землю и раскрыл глаза своему названному сыну, указав иной путь? Кто знает. Его убивали снова и снова, а его безумный смех звучал в лицо палачам. Годами тянулось его заключение, десятки, раз его казнили, но так и не смогли убить. Однако двенадцать лет спустя, под исполненные восторга крики толпы приветствующей возвращение государя, Влад III вновь взошел на престол Валахии, не постарев ни на миг. 
   Злая ирония судьбы заключалась в том, что на тот момент для «цивилизованной» части Европы, благодаря наветам, Влад Дракула уже стал синонимом беспощадной кровавой тирании. И собрав полки и двинув их на войско Османа, Владислав не посрамил этой своей грозной славы. Кампания была на редкость кровавой и жестокой, даже по меркам царившей вокруг средневековой дикости. Господарь не щадил ни врага, ни своих воинов, пожирая павших и вновь бросая их в бой. Пробуждая в окружающих такой ужас, что постигший его на поле брани предательский удар копья был более чем закономерным финалом его политической карьеры. Предательство окончательно убедило его в человеческой слабости и, казалось бы, окончательно убило в нем веру в людей, не оставив его черной душе ничего, так как вера в Бога умерла значительно раньше.
   От рук тех за чье будущее бился не щадя себя будучи человеком, за чье счастье сражался не пожелав умереть под топором палача и восстав из мертвых, сложив с себя все обеты князь принял смерть, взамен обретя свободу в стенах склепа. Прах государя был погребен в Снаговском монастыре, где в тишине и покое, под сенью монастырских стен долго оставался непотревоженным. Годы летели, но в тишине гробницы все оставалось по старому. Лишь в начале XVIII века, когда что-то неуловимо изменилось, Влад тихо покинул свое последнее убежище, и увиденное не обрадовало его. Вид родной и некогда любимой страны под игом мусульман даже для нового его был непосильным испытанием. Покинув Валахию, он перебрался в Трансильванию и, переиначив свой титул на иной лад, занял заброшенный и никому не нужный замок, предавался скуке и разбавляя ее чтением, поиском материалов для него, обзаведясь в итоге множеством знакомств по переписке по всему миру. Замок он населил сообразно своему нынешнему вкусу и чувству юмора, очень скоро место скоро стало считаться проклятым, Влад презирал людей и не церемонился с незваными гостями. Еще меньше он стал с ними церемониться когда к любопытствующим присоединились разного рода истребители нечисти. Впрочем, последних было немного и, по мнению скучающего аристократа, представляли они собой ровным счетом ничто. Это могло бы продолжаться бесконечно, но постепенно скука стала угнетать и граф принял решение посмотреть мир, дабы немного ее развеять. На Великобританию выбор пал совершенно случайно. Воспользовавшись связями среди букинистов, он вышел на юридическую контору, дабы приобрести себе дом в Лондоне. Туризм в нашем понимании и разумении существа, для которого время не важно, несколько разные понятия. Прожить в каждой из стран жизнь, впитать ее в себя и понять, вот чего желал Владислав. Познать весь мир, колоссальная задача, но впереди у него была вечность. Возможно, где-то в глубине своей темной как безлунная ночь души, «Ужас Валахии» надеялся найти для себя что-то, ради чего вновь захотелось бы жить. Из Лондона вскоре прибыл сотрудник, желающий уточнить все детали. Но граф так давно не общался с этими слабыми людьми, быт замка, его население и молва вокруг него, а главное сам Влад Дракула, произвели ужасающее впечатление на молодого специалиста и слегка повредили его рассудок. Какое-то время Влад пытался вернуть ему разум, но после позволил сбежать. Послав с ним одного из своих слуг, с наказом не попадаться на глаза, но оберегать, после чего вернулся к занятиям привычным. Однако мысли о путешествии не оставил, и вскоре после возвращения слуги с известием о благополучном возвращении гостя, решил нанести ответный визит, благо формальности по приобретению недвижимости были все же успешно улажены.
   Граф давно уже не был тем мрачным дитя средневековья, суровым правителем пребывающего в извечном состоянии войны со всем миром маленького княжества. Начитанный, образованный, обладающий богатейшим жизненным опытом, он легко вписался в высшее общество Лондона. Созданный им образ гордого, утонченного аристократа с континента, был безупречен, но вскоре неизбежно бы ему наскучил. Однако именно там, на берегах Туманного Альбиона, судьба свела его с Миной Харкер, вероятно ставшей его последней любовью. Она была так похожа на Елизавету, внешностью, манерами, характером, слишком похожа. Блистательный граф, легко вошел в ее сердце, но мысль о том, что когда-нибудь он может потерять свою княгиню вновь, рвала останки его души на части. Он вновь ощущал себя как когда-то когда в его жилах вскипала горячая кровь  грозного валашского господаря, он вновь хотел жить, но было уже слишком поздно, он вновь спешил, а в спешке ты неизменно ошибешься, кем бы ты ни был. И он совершил роковую ошибку – обратил свою возлюбленную, испугав и отвратив ее от себя. И попав в поле зрения Круглого Стола. Но названный сын Дьявола вновь видел перед собой цель и как прежде готов был сражаться за нее до конца.
  Так сошлись настоящее Чудовище и настоящий Человек. Столкновение господаря Валахии, князя Владислава III Дракулы и сэра Абрахама Ван Хелсинга, рыцаря Круглого Стола Британской Империи и Ее Величества Королевы, было похоже на бой древних богов. Чудовище в безверии своем слабое настолько, что не смогло стать человеком и человек сильный в своей вере настолько, что сам почти являлся чудовищем. Рыцарь одержал блистательную победу, но не смог нанести на кровавое полотно последний завершающий мазок. Род Ван Хелсингов, из поколения в поколение, имея дело со столь изощренным противником, стремился не только истреблять, не меньше он стремился к пониманию своего врага, познанию причин побуждающих его к действию. Во Владиславе же, вместо Чудовища, Абрахам увидел бездну полную горечью потерь, предательством, разочарованием, черную пустоту в которой не было ни единого лучика света, одна лишь боль. Положа руку на сердце, этот, один из лучших представителей человечества, не смог бы с уверенностью сказать смог бы кто-то другой не согнуться под таким градом обрушенных судьбой ударов, как не согнулся Влад. Став чем-то иным, отбросив милость Творца, но не пожелавшего принять помощь от Его мятежного сына. Как рыцарь он уважал непоколебимую твердость своего врага, не уступавшую его собственной, а как обычному человеку из плоти и крови ему было, глубоко жаль своего врага, дошедшего в своих заблуждениях до точки, поверженного и растоптанного.
   А Влад? Перед собой он видел Настоящего Человека, которым он стремился быть всю свою жизнь, и даже после нее. Воплощение того идеала, к которому так стремился, который признал несуществующим и забыл, но схоронил на самой глубине своей истерзанной души. Прошлое больше не имело значения, ничто не имело значения, это было больше чем любовь, больше чем жизнь, больше чем все. Хотелось быть его другом и слугой, почтительно внимая мудрым речам и беспрекословно выполняя приказы. Быть его врагом, биться с ним еще, еще и еще, убить и умереть от его руки. Но было поздно, он был Графом, Чудовищем, Дракулой. Он не смог даже умереть.
   Сделка заключенная ими тогда опиралась более на слово двух джентльменов, нежели на заклятие печати Кромвеля. Ведь оба они прекрасно понимали, насколько надежной преградой стало бы могучее заклинание, если бы Владу действительно захотелось от него освободиться. Но обоими двигали иные мотивы. Влад жаждал общества Людей, а Абрахам прекрасно осознавал, что собственный его век, далеко не вечен, а перед ним был Дракула бессмертный и неуязвимый даже в своем поражении. И кто знал, какие еще чудовища таились в пыльных чуланах человеческой истории. Как бы там ни было, граф получил столь желанное общество, семья Ван Хелсинг** фамильного вампира в подвале и хороший стимул для правильного воспитания детей, а Великобритания эффектнейшее (не опечатка) оружие истребления нечисти и полвека все текло вполне пристойно. 
   До 1944 года, когда очередная империя зла ощущая близкое дыхание смерти, но не желая признавать надвигающееся поражение выродила мерзость. И пока новорожденное зло еще не окрепло, было решено выжечь язву на теле планеты, огнем и мечом. Роль меча была поручена юному дворецкому семьи, так как Артур Хеллсинг сын Абрахама, посчитал попытку использовать нечисть в военных целях, не только опасностью для империи, но и личным оскорблением. Роль огня, отвели фамильному вампиру, в ту пору, нащупавшим слабое место Артура и успешно доводящему патриарха семейства до белого каления своим очередным обликом. Не удивляйтесь, обладатель буйного нрава, бабник и выпивоха Артур больше всего на свете боялся детей. Надо ли объяснять, что когда этот странный дуэт высадился в окрестностях Варшавы, участь новой угрозы была решена.
  Однако время шло, Артур старел, в молодости он относился к детям вообще с опасением, а при мысли о собственных приходил в ужас. Когда же он наконец утихомирился и стал из шумного гуляки, добропорядочным семьянином, бог видимо в напоминание о прошлых грехах долго не давал ему наследника. Прекрасно осознавая, что брат его Ричард не удержит самовольного графа в узде, да и сам носферату не признает его как повелителя, Артур уговорил Алукарда, а именно так уже семьдесят лет звался Влад, из соображений конспирации (и пижонства), немного подождать. Вампир не возражал, Артур был Человеком в его понимании, и на его слово можно было положиться. Фамильному чудовищу не было важно, откуда хозяин возьмет приемника, главное, что бы он был и был Человеком. И он оказался прав, преемница не посрамила славы предков, лично своею рукой, пусть и не без его помощи, покарав покусившихся на ее титул. И в дальнейшем не давала слуге поводов усомниться в себе. Но, боже как, как он хохотал в своем подземелье, когда осознал что его нынешней хозяйкой, является худший кошмар хозяин предыдущего, образом коего он неоднократно вызывал ужас на лице этого бесстрашного человека.
   Теперь для Алукарда, началась новая пора, он стал мусорщиком, которого посылают туда, где слишком опасно для людей. Надо признать подобное было и ранее, но прежние хозяева считали его слишком «сильнодействующим средством», однако новая хозяйка так не считала. Впрочем, вампир не возражал, он никогда не страдал избытком лени, и ему было ровным счетом все равно как проводить время, в гробу ли, или истребляя себе подобных. Впрочем, учитывая своеволие графа, отправлять его куда-либо без короткого поводка было неосмотрительно, что он однажды и доказал, буквально принеся с очередной «зачистки» молоденькую девушку новообращенную им в вампира. Что он хотел сказать этим поступком, ведомо ему одному, но забот у леди Хеллсинг прибавилось…

- Зашкаливающий за девять тысяч пафос в сочетании с корявым слогом. Сдается мне, читатели будут не в восторге от сего «шедевра».
- Ты же знаешь, я всегда был неважным сочинителем.
- Это все знают, орудовать мечом у тебя всегда выходило лучше, чем авторучкой, но я не подозревал что настолько.
- Нарываешься на грубость?
- Я слишком молод, что бы кончать жизнь самоубийством, тем более столь изощренным способом. Я просто констатирую факты, и они говорят, что твоя проза ужасна. Но все же есть один момент, который меня заинтересовал.
- Серьезно?
- Да. Ты что действительно, бегал по Валахии в своих пижонских доспехах?

*Drăcul – с румынского переводиться как «Дракон», а drăc  – имеет несколько значений, в том числе и «черт/дьявол», следовательно, Drăculea может читаться и как «Драконий» и как «Чертов/Дьяволов» в данном контексте являясь чем-то средним между отчеством и фамилией. 

** Предположительно смена фамилии Ван Хелсинг на Хеллсинг, произошла с началом Первой Мировой Войны, когда многие английские аристократы отказывались от своих немецких, или немецки-звучащих титулов. Родоначальником таковой «моды» стал  Его Величество король Великобритании и Ирландии, император Индии Георг V Саксен-Кобург-Готский, отказавшийся от фамилии и титулов и взявший фамилию Виндзор, по названию замка являющегося королевской резиденцией.

10. Цитата, характеризующая персонажа:
В глазах мерцает алый свет, в них злобный разум сотен лет.
Страх рвет на части, огонь как ластик мир сотрет.
Где же герой? Пусть скорей придет!

11. Связь: -